Колдовское зелье - Страница 5

Ближе к полудню Патти наскоро перекусила в кафе близ заправочной станции и продолжила путь. Под вечер она свернула наконец на хорошо знакомую проселочную дорогу, которая вела к дому Берта. Оставив позади две фермы, Патти притормозила у обочины и вышла из автомобиля. Внизу примерно в сорока ярдах виднелся берег озера, где она часто играла в детстве и юности. Купаться без присмотра взрослых ей было запрещено, потому что здесь били со дна ледяные ключи и случалось, что кто-то из купальщиков тонул из-за судорог.

Патти решила прогуляться до берега по извилистой тропке, затененной кронами могучих дубов и густых лиственниц. Время от времени нога Патти скользила по хвое, густо выстилавшей тропинку, а иногда она спотыкалась, не заметив выступающего из-под земли корня дерева.

В нескольких ярдах впереди тропинка пересекалась с другой тропой, бегущей вдоль берега. Там кто-то двигался. Патти остановилась и присмотрелась, пытаясь разглядеть сквозь листву кустарника, кто идет. Через минуту ей удалось различить фигурки двух девочек, одетых в джинсы и футболки. Дети направлялись в сторону поместья Ферн-Бей.

Это были дочери Кевина и Марты, девочки, из-за которых Патти приехала сюда. Она сразу узнала Тину и Вики. Потому что темный цвет их волос точь-в-точь совпадал с оттенком волос Берта. Это обстоятельство казалось странным, потому что и Кевин, и его жена были светловолосыми. Очевидно, какой-то ген рода Далтонов дал себя знать.

Патти нахмурилась, но не оттого, что сестры по непонятной причине были похожи на своего дядю, а потому что они свободно, без всякого присмотра разгуливали одни у озера. В их возрасте Патти приходила сюда лишь в сопровождении кого-либо из взрослых. Она прекрасно помнила, что, когда ей было девять лет, и тетушка Джемма, и Берт строго-настрого запрещали ей ходить к озеру, хотя она очень любила гулять в этом отдаленном, но очень красивом уголке поместья. Берт без устали твердил об опасности приближаться к воде, всякий раз напоминая о ледяных источниках. Купалась Патти только у самого берега и обязательно в присутствии самого Берта. Позже, когда она повзрослела, запрет был снят, но и тогда Патти предпочитала не заплывать далеко.

Сестры, правда, не купались, но все же странно было, что они пользуются здесь подобной свободой и бродят, где хотят.

Когда девочки совсем близко подошли к тому месту, где тропинки пересекались, что-то заставило Патти спрятаться за толстый ствол лиственницы. До ее слуха донесся голос Тины, старшей из сестер:

— А ты уверена, что это сработает? Неужели она и впрямь уедет?

Патти напряглась, потому что некое шестое чувство подсказало ей, что девочки обсуждают ее приезд.

— Возможно, не сразу, — рассудительно ответила Вики, — но рано или поздно она непременно сбежит отсюда.

— Зачем вообще тетя Джемма вызвала ее? — с досадой пробормотала Тина. — Еще одна воспитательница! Мало нам тех, что были до нее. В школе воспитывают, дома воспитывают… Летом и то покоя нет от нравоучений!

— Не беспокойся, скоро мы отделаемся от нее, — заверила Вики сестру. — Помнишь, как нам удалось избавиться от той гувернантки, которая была в прошлом году? Дядя Берти рассвирепел, когда мы рассказали ему, что наша воспитательница вынашивает планы стать его женой!

Девочки весело рассмеялись, а потом Тина добавила:

— И от нынешней мы тоже быстро избавились!

— Почти сразу же после того, как она у нас появилась. — Вики важно кивнула.

Сердце Патти замерло в груди. На что она обрекла себя? И, главное, зачем?

— Шорти говорит, что Пат быстро научит нас хорошим манерам, — напомнила сестре Тина.

— Да кто она такая, эта Пат?! — возмущенно фыркнула Вики. — Мы и встречались-то с ней всего один раз, когда выходила замуж ее сестра. Готова спорить, что она едет сюда вовсе не из-за нас. Ее интересует дядя Берт. Я слышала, как Шорти говорила тете Джемме, что наш дядя является самой выгодной партией в округе и что ему давно пора обзавестись собственной семьей и детишками.

Слова младшей из сестер заставили Патти затаить дыхание. Она почувствовала, что краснеет, хотя в ее душе поднялась буря протеста. Ей захотелось выйти из укрытия и возразить Вики, но все же она осталась стоять там, где стояла.

Шорти — или миссис Шорт — была экономкой Берта. Она жила в семье еще тогда, когда были живы родители Берта и Кевина. Патти всегда вспоминала об этой женщине с нежностью и потому сочла, что всё же не от экономки сестры восприняли идею о том, что она согласилась приехать в Ферн-Бей исключительно из-за Берта. А в том, что ей удастся быстро развеять заблуждение девочек насчет ее интереса к их любимому дядюшке, Патти не сомневалась.

Ей уже не восемнадцать лет. То, что она некогда испытывала к Берту, давным-давно ушло. В немалой степени, этому способствовала их размолвка, но так или иначе юношеские чувства все равно исчезли бы со временем, даже если бы между ней и Бертом не наступило охлаждение. Подобные увлечения случаются в жизни всех девушек. В определенный период взросления они проходят через всплеск эмоций по отношению к кому-либо из парней или даже взрослых мужчин. Правда, у большинства все же хватает ума не влюбляться в родственников.

В юности Патти воспринимала Берта как некое божество, живущее на Олимпе. Ей казалось, что он все знает, все умеет и что с ним не может сравниться ни один из ее знакомых. Она была уверена, что никогда не сможет стать похожей на него, потому что он являлся недосягаемой величиной. Какой же глупенькой была она в ту пору! Ее чувства окрашивало беспросветное отчаяние, она словно попала в западню, из которой не было выхода. Когда Кевин начал умолять ее помочь ему, она не могла не согласиться, ведь это делалось для Берта! А Патти во что бы то ни стало хотела уберечь его от страданий.